В 2014 году, на фоне событий Крымской весны, в интервью CNN бывший сенатор и кандидат в президенты США Джон Маккейн сделал довольно резкое заявление, что «Россия — это бензоколонка, которая притворяется страной». Почти 10 лет спустя, в 2023 году, об этом выражении вспомнил Владимир Путин и, выступая на форуме «Россия зовет!», сказал, что такое выражение более к нашей стране неприменимо, так как в структуре отечественной экономики большинство занимают несырьевые отрасли. Попробуем разобраться, что происходит с зависимостью российского бюджета и ВВП от цены на нефть.
Фото: Геннадий Черкасов
тестовый баннер под заглавное изображение
Действительно, если мы обратим внимание на период с 2014 по 2019 год, то доля нефтегазовых доходов (далее НГД) в общих доходах бюджета страны превышала 35%. Наиболее заметную часть общих доходов бюджета НГД заняли в 2014 году (более 51%) и в 2018-м (более 45%). За весь остальной период НГД не превышали 43%, а за последние два года составляют порядка 30%. Получается, что нефтегазовые доходы составляют почти третью часть доходов российского бюджета. Много это или мало? Можно сказать, что этого достаточно, чтобы внимательно следить за ситуацией с ценами на рынках нефти и газа (а теперь еще и за ситуацией с дисконтами на российские сорта нефти). Стоит помнить и про косвенное влияние на бюджет, например через дивиденды, которые российские нефтегазовые компании выплачивают по итогам отчетного периода и часть из которых поступает в бюджет, или про НДФЛ, уплачиваемый сотрудниками этих компаний.
Если рассматривать поведение курса российской национальной валюты и его зависимости от мировых цен на нефть, то необходимо отметить высокую волатильность таких наблюдений. В отдельные периоды мы действительно видели достаточно сильную отрицательную корреляцию между курсом доллара по отношению к рублю и ценой на нефть (чем выше эта цена — тем выше курс рубля). Это происходило как до начала СВО, например, в 2020–2021 годах, когда коэффициент корреляции составлял почти 70%, так и после февраля 2022-го — например, в 2024 году, когда коэффициент составлял порядка 50%. Вместе с тем нужно отметить, что средняя корреляция между ценами на нефть на международных биржах и курсом рубля на протяжении последних лет все же будет ниже — и она должна быть ниже, чем до начала конфликта с Украиной. По сути, снижение этой самой корреляции является следствием начавшейся фрагментации мировой экономики или, если хотите, следствием той самой многополярности, если смотреть на ситуацию в геополитическом аспекте.
Главные причины снижения этой корреляции следующие.
Во-первых, после февраля 2022 года российская экономика постепенно «отключалась» от развитых рынков. За счет введения и последующего усиления санкций появился достаточно сильный дисконт на российские сорта нефти. Теперь, скажем, цена на российский бенчмарк Urals зависит не только от мировых цен на нефть, но и от внешних геополитических факторов. Например, угроза санкциями основным покупателям российской нефти может приводить к росту дисконта, а адаптация к таким санкциям — наоборот, ведет к снижению скидок. Получается, что если, например, цена на нефть марки Brent растет, то это не всегда должно обязательно приводить к росту цен на российскую нефть. Цены на российские сорта могут оставаться на месте или даже снижаться, например, из-за санкций — привычная взаимосвязь нарушена.
Во-вторых, появилась так называемая множественность курсов. На внутреннем контуре курс рубля по отношению к доллару устанавливается ЦБ РФ, при этом торгов долларом на российском организованном рынке не ведется. В то же самое время на внешнем контуре торги ведутся на внебиржевом валютном рынке. Курсы безусловно взаимосвязаны, однако же спреды существенно расширились из-за увеличившихся рисков. Это абсолютно нормальное явление, но искажает зависимость курса от сырьевых цен. Кроме этого, объемы торгов российской валютой в настоящее время существенно ниже, чем они были до фрагментации, а волатильность курса, наоборот, довольно сильно возросла.
Также стоит помнить и про другие причины — такие как, например, смещение валютной структуры расчетов за поставки товаров в сторону увеличения доли рубля, соглашение ОПЕК+, в рамках которого Россия должна была придерживаться квот по добыче, и пр.
Получается, что мировые цены на нефть являются скорее плохим краткосрочным предиктором для дальнейшего прогнозирования курса. Хотя, безусловно, не обращать внимания на них нельзя. Главным триггером тут, пожалуй, являются скорость и величина изменения цен.
То же самое можно сказать и про цены на бензин. В шутке о том, что «несмотря на падение цен на нефть, падения цен на бензин, к счастью, удалось избежать» — на самом деле лишь доля шутки. На эти цены продолжают действовать другие факторы, которые зачастую не зависят от цен на нефть. Например, это ситуация с ростом-снижением экспорта за рубеж, сезонным спросом или состоянием нефтеперерабатывающих заводов. К примеру, в 2025 году участились атаки ВСУ на российские нефтеперерабатывающие мощности, что сказывается на производстве топлива.
О чем же может рассказать цена на нефть? Краткосрочно — ни о чем. Вместе с тем долгосрочно — это может быть хорошим индикатором того, что будет происходить с нефтегазовыми доходами страны, а значит, рассказать о возможном расширении дефицита ее бюджета.
Например, в текущем году в первоначальный план бюджета закладывалась средняя цена на российскую нефть $70 за баррель. Однако по причине того, что мировые цены на нефть упали и долгое время продолжают оставаться на низких уровнях, а спреды на российские сорта нефти еще к тому же и расширились из-за дополнительных рестрикций. Все это приводит к пересмотру цен, а следовательно, может привести к пересмотру бюджетных параметров. При этом не обязательно ожидать расширения дефицита, так как часть выпадающих НГД (составляющих, как мы помним, примерно треть от общих доходов) может быть компенсирована продажами активов из Фонда национального благосостояния (которые конечны), а также другими доходами. Однако же если все же бюджет недополучает средства, то государственный долг может увеличиться, начинает расти инфляция. На этом фоне, чтобы сдержать рост цен, Центральный банк вынужден сохранять высокую ключевую ставку, что тормозит экономику.
Для простых граждан это может означать постепенный рост безработицы, снижение общего уровня благосостояния, сокращение потребления. Это то, что мы начинаем наблюдать уже сейчас. Для тех людей, у кого есть инвестиции и куплены ценные бумаги, это может означать сокращение стоимости их инвестиционного портфеля. Между тем к безусловным плюсам можно отнести высокие проценты по сберегательным вкладам и накопительным счетам, растут процентные ставки и по твердопроцентным ценным бумагам (облигации).
Рост цен на нефть может запустить обратный процесс. Однако слишком сильный рост также нежелателен: он может привести к падению мирового спроса на «черное золото», и восстановление этого спроса может занять достаточно продолжительное время.
