В Челябинской области разгорается громкий скандал: уполномоченный по правам человека Антон Шарпилов через суд отобрал у бывшей жены двух малолетних детей.
Сыну Ермолаю 4,5 года, дочери Пелагее — 2,5. По решению суда первой инстанции благополучной матери, не пьющей, не гулящей, разрешили видеть малышей раз в месяц и в праздники. Общественность обсуждает, имеет ли право чиновник, который по закону должен защищать слабых, обиженных, униженных, занимать такой пост при подобном отношении к собственной, пусть и бывшей семье? Законно ли суд забрал детей у матери или здесь использовался административный ресурс?
И главное, у кого теперь искать помощи 26-летней Марии Шарпиловой?
Антон Шарпилов считался главным поисковиком в регионе.
«Рядом с бывшим мужем я сама становлюсь как маленький ребенок. Я съеживаюсь, мне страшно… Мне хочется, чтобы он меня не трогал. Я не хочу сказать, что Антон — однозначно плохой человек или плохой отец. Но жить под таким моральным давлением невозможно», — рассказала «365NEWS» Мария Шарпилова.
Петицию за снятие омбудсмена с должности уже написали его собственные общественные помощники.
И даже Маргарита Симоньян высказалась в своем телеграм-канале: «История омерзительная. Ребята, не бросайте тему, пока не вернем детей матери». Непосредственный начальник Антона Шарпилова, Татьяна Москалькова, пока хранит молчание.
В России тысячи семей после разводов судятся из-за детей, не желая сдаваться на милость врагу, раздирают их на мелкие кусочки, это все в порядке вещей и никому уже не интересно, если бы в последнем случае речь не шла о главном борце за права человека Челябинской области.
Антону Шарпилову всего 31. По профессии он инженер-электрик. Закончил 9 классов, потом техникум и университет. Юристом никогда не был, правозащитой не занимался. Поэтому его скоропалительное назначение на этот пост в ноябре прошлого года, после ухода в сенаторы предыдущего уполномоченного Маргариты Павловой, стало неожиданностью для многих.
Предложивший кандидатуру губернатор Алексей Текслер на своей странице в соцсети написал, что, несмотря на молодость, у Шарпилова большой жизненный опыт: «Я вижу в нем нацеленность на результат, искреннее желание помогать людям, защищать их интересы. В таких ребятах, молодых и инициативных, Челябинская область очень нуждается».
Нельзя сказать, что Шарпилов совсем уж никому не известен. Он поисковик, патриот, председатель местного отделения «Поискового движения России», возглавлял «Областной центр дополнительного образования детей».
После презентации губернатора его кандидатура прошла на ура, и региональное Заксобрание большинством голосов утвердило Антона Шарпилова в высокой должности.
Дети напрокат
С бывшей супругой нового уполномоченного Марией Шарпиловой мы разговариваем по телефону. Никак не удавалось состыковаться, хотя разница во времени между Москвой и Челябинском всего 2 часа.
Так получилось, что я ей позвонила, когда Марию все же допустили до собственных детей. От Чебаркуля, где с отцом и его новой гражданской женой теперь проживают маленькие Ермолай и Пелагея, до дома Марии — полтора часа на общественном транспорте.
На заднем фоне слышны радостные детские голоса. Молодой женщине явно не до того, чтобы сейчас давать интервью. И я ее прекрасно понимаю.
Самый первый Курчатовский районный суд, занимавшийся этим делом, определил следующий график общения матери с детьми: Мария имеет право видеть их каждое второе воскресенье месяца с 14.00 до 17.00, в праздничные дни и в Новый год с 11.00 и до 17.00, в день рождения дочери и сына либо в ближайший после дня рождения выходной с 10.00 до 19.00.
То есть в общей сложности порядка 20–25 свиданий. Из 365 дней в году.
Если честно, то это выглядит как минимум жестоко. Такое решение можно было бы оправдать, если бы Марию собирались лишить родительских прав, если бы имелись доказательства, что она плохо обращалась с малышами, истязала их. Но в этом ее никто и не обвиняет. У Марии небольшой бизнес, связанный с рекламой в Интернете, сейчас она снимает жилье, трехкомнатную квартиру, где у каждого ребенка есть своя комната, она до сих пор надеется достучаться до мужа и даже сейчас заочно пытается его обелить.
«Поймите, я не хочу делать из Антона злодея. Он присутствовал на родах… Он был нормальным отцом. Но при этом ему не было никакого дела до семьи. Он уделял нам от силы два часа в неделю. Я думала, все дело в том, что он строит карьеру».
Когда они только собирались пожениться, то дали друг другу клятву верности: у него всегда будет одна женщина, у нее — один мужчина. Сейчас это кажется таким наивным…
Мария и Антон познакомились на молодежном форуме «Утро». Он был на пять лет старше. «Предложил поехать вместе с ним в поисковую экспедицию, где начались более близкие отношения. Потом Антон ушел в армию, после его возвращения расписались — 06.06.2014 года, в счастливое число», — вспоминает девушка о таких далеких и прекрасных временах.
Мария — спортсменка, кандидат в мастера, увлекается музыкой. Симпатичная. Не в нынешнем тренде, с накачанными губами и сделанной грудью, а естественная, простоволосая, с минимумом косметики. «Но его родным я никогда не нравилась. И хотя прекрасно видела, что муж похож на своего отца, у которого сложный, я бы даже сказала, деспотичный характер, думала, что мне удастся все изменить. Месяца четыре после свадьбы мы жили у его родителей. Антон постоянно был на работе, мы сложно притирались друг к другу, однажды за какую-то мелкую провинность он даже запретил мне появляться на общей кухне. Поэтому после занятий в университете я была вынуждена сидеть в кафешках или ходить в гости к подружкам, это называлось «шлялась».
Первая беременность, гормоны, сильный токсикоз, когда выворачивало наизнанку. «У меня начались дикие срывы, я упросила Антона перебраться в квартиру, которую за копейки предложили снять мои друзья. Только чтобы жить отдельно. Квартира находилась на Сельмаше, это как у вас Новая Москва по отношению к центру, пусть далеко, но зато спокойно».
Антон зарабатывал всего 18 тысяч в месяц. Когда пошел карьерный рост «по линии патриотического воспитания», оклад повысили до 35. «Мы переехали в центр и сняли жилье побольше, настолько удачно, что до его места работы было всего пятьсот метров. Я искренне надеялась, что на этом проблемы закончатся, что теперь мы станем видеться с Антоном чаще. Но он даже на обед не приходил».
Мария объясняет, что всегда хотела много детей, и желательно погодков. Увы, следующая беременность закончилась выкидышем. «Я потеряла ребенка на третьем месяце. Врачи предположили, что причина могла быть в нервах. Я ни дня не была спокойной. А после того, как все случилось, плакала целыми днями. Антон хотел, чтобы я шла и занималась полуторагодовалым Ермолаем, но я просто не могла, у меня пропало молоко, мне так была нужна поддержка мужа. Но я ее не дождалась… Именно в тот момент я поняла, что мы ему не нужны, разве только для галочки в статусе, больше ни для чего».
Потом все же родилась Пелагея. Но склеить разбитую чашку не удалось.
Сама отказалась от детей?
«Что такое любовь? — спрашивает Мария и сама же себе отвечает: — Для каждого она разная. Кто-то считает: раз бьет — значит, любит. А другой верит, что его любят, если дают деньги. Понимаете, Антон ни разу не поднял на меня руку, но при этом морально давил так, что было физически больно. Он обвинял меня во всем: что в квартире грязно, игрушки разбросаны, не умею готовить, как его мама, мои оправдания были ему неинтересны. Он постоянно пытался мне доказать, что я плохая жена и плохая мать. Я жила с этим комплексом неполноценности и была уверена, что не заслуживаю лучшего».
Добрые люди скинули Марии фотографию новой пассии мужа. Симпатичная, чуть за 20. К тому времени Антон уже и не пытался что-то скрывать, в открытую ездил с ней в командировки, на молодежные форумы. «Мы объяснились, это была моя инициатива. Он сказал, что любит Марину, а ко мне испытывает один негатив. Они познакомились в летнем лагере, где она работала педагогом, я там тоже бывала. Мне было очень неприятно, понимаете, я ведь продолжала его любить, но не знала, как изменить то, что случилось с нами. Я читала специализированную литературу, проходила марафоны по женственности… Я и ему предлагала вместе сходить к психологу. В конце концов я сама заговорила о разводе, потому что не могла так больше».
С кем останутся дети, Шарпиловы сперва не обсуждали — ведь до этого они были с Марией, ей казалось, что так продолжится и дальше, что это логично, развод — окончание отношений между взрослыми людьми, но не между родителями и детьми. Будут жить с мамой и видеться с папой. Как обычно и происходит.
Но на тот момент у Марии не было своей квартиры, стабильной работы, еще толком не вышла из декрета после Пелагеи, который начался сразу после декрета с Ермолаем, она не понимала, как ей жить дальше, если Антона не будет рядом. И тогда Мария совершила поступок, за который до сих пор не может себя простить, с которого все и покатилось, как снежный ком с горы…
В мае 2019-го Мария подала на развод, а Антон написал заявление в опеку с просьбой проверить условия проживания у супруги, после чего направил иск в суд об определении места проживания Ермолая и Пелагеи и порядке их общения с родителями.
«Сразу после развода мне предложили работу в Крыму на несколько месяцев. Я попросила Антона разрешить взять детей с собой, но он сказал, что им лучше остаться с ним, забрал их и больше уже не возвращал», — продолжает Мария Шарпилова.
«На тот момент у моего доверителя действительно сложилась непростая жизненная ситуация в связи с разводом, она потеряла жилье, у нее не было материального источника к существованию, поэтому она и согласилась на предложение бывшего мужа», — рассказывает юрист Галина Маханькова.
Перед отъездом Мария подписала документы, что извещена о заседании суда об определении места жительства детей и не возражает против того, чтобы сын и дочка временно остались с папой.
В начале июля 2019-го было назначено первое слушание. Оба бывших супруга на нем не присутствовали. Мария все еще работала в Крыму. Антон накануне попал в аварию. Заседание перенесли на август. А на втором суде, о дате которого женщину, по ее словам, не известили, ей установили жесткий график общения с детьми — один день в месяц… Якобы потому, что она сама от них отказалась. Решение вступило в законную силу.
«Это была моя главная ошибка, — винит себя Мария. — Антон подал в суд, аргументируя, что, пока я не налажу свою жизнь, не найду жилье и работу, дети останутся с ним. И что я будто бы согласилась со всем и поэтому подписала отказ…»
«Мария получила решение суда только в октябре. Фактически она детей до этого не видела. Мы написали апелляционную жалобу. Я как юрист хотела бы, чтобы суд рассмотрел это дело заново в первой инстанции, — продолжает Галина Маханькова. — Я полагаю, что права моей доверительницы были явно нарушены. Мария не получала эсэмэску о начале процесса и не была извещена об этом должным образом. Мы также хотели заявить встречный иск о проживании детей, но суд не позволил это сделать».
Двухлетняя дочка плакала каждый раз, когда видела мать, она не понимала, почему та не может взять ее на руки. «Прежде я давала много свободы детям, в периметре квартиры и рамках безопасности они могли делать все что угодно — например, рисовать на стенах. Сейчас Антон применяет к ним жесткую дисциплину. У него нельзя ничего».
Операция «С Новым годом!»
Мама Мария попробовала прийти в садик к Ермолаю на новогодний утренник. Но новая «мама Марина» устроила скандал и вызвала в детский сад полицию: так как этот день не был включен судом в календарь посещений детей, поэтому, по ее мнению, Мария не должна видеться с сыном. Женщины едва не подрались. «Ермолай просит не входить с ним в подъезд, когда мы возвращаемся после встречи, он очень боится, что его станут ругать. Он умоляет, чтобы я его не фотографировала, иначе его тоже ждет наказание. Однажды сын попросил меня сводить его в любимую игровую комнату, но так как времени от свидания оставалось мало, я специально позвонила Антону и попросила у него разрешения приехать с детьми чуть позже обычно. Он согласился. Потом мы что есть сил бежали от электрички до дома, а на месте выяснилось, что мой бывший муж уже собирает свидетельские показания по соседям, что я не вернула детей».
В интервью местным СМИ Антон Шарпилов говорил, что его жена — сектантка, что распространяет Гербалайф и кормит им детей. Что малышей просто страшно с ней оставлять. «Он утверждал, что я езжу в Москву на тренинги личностного роста, где мне промывают мозги, но это не так, — восклицает Мария. — Я отдавала в суд документы и чеки, что покупала обычные разрешенные белковые коктейли и батончики. И что действительно училась на курсах в Москве, но по рекламе и маркетингу. Абсурдность ситуации, я понимаю это, заключается в том, что да, я виновата перед детьми, находясь в безысходном положении, без средств к существованию, я действительно была вынуждена на время командировки отдать их отцу и теперь расплачиваюсь за это».
Обычная, обыденная история. Тысячи семей переживают подобное, и это остается их личным делом, личной болью, личным сражением на поле неизвестной остальному миру войны. Где главные жертвы — родные дети. Но здесь, в самый разгар битвы за Ермолая и Пелагею, Антона Шарпилова вдруг утвердили на должность главного челябинского омбудсмена…
И частная история мгновенно стала достоянием общественности.
Петиция на петицию
«С 19 октября ни разу не собрали общественный совет при уполномоченном, ни разу не встречались с депутатами, десятки общественных приемных парализованы уже три месяца. Тысячи людей не получают бесплатную юридическую помощь. Вы можете себе представить, какой коллапс наступил в правозащитной работе? Все парализовано! А правозащитная работа должна вестись круглосуточно, вне зависимости, что думает вторая-третья-четвертая ветви власти», — возмущается правозащитник Виктор Карлов, ставший инициатором сбора подписей за отставку нового омбудсмена.
В ответ сторонники омбудсмена составили свою петицию, которую подписали 159 человек, в ней говорится о том, что не следует раздувать семейный конфликт до невиданных высот. «Что, у нас из политиков никто не разводился? Все-таки судить людей надо по работе, а не по личной жизни. Судя по этой логике, так ему вообще нигде работать нельзя. Везде будет страдать имидж. Вы же должны понимать, что все это бред. Эта шумиха поднялась, как только ему дали должность. А не назначили бы, никто даже не вспомнил об этой истории, что отец в одиночку воспитывает своих детей», — подпись авторов петиции — «простые жители Южного Урала».
«После того как начался скандал, Антон обвинил меня в том, что я продолжаю судиться, чтобы его скомпрометировать, что мной кто-то манипулирует и управляет моими действиями, — горько улыбается Мария Шарпилова. — Он уже не знает, что поставить мне в вину, то напишет, что дети вернулись после встречи голодными, то у дочери «увидел» синяк под глазом».
Мария наблюдала отношения бывшего мужа с его новой женщиной. «Некоторое время я ехала за ними следом. Смотрела, как они гуляют, как общаются. Мне было интересно. Хотела что-то понять про них и себя. Чем я хуже? Скажу одно: Антон ко мне относился плохо, да и к ней не лучше. Когда я заберу детей, отсужу их, а рано или поздно это обязательно случится, пусть даже на уровне Верховного суда, то он ее тоже бросит. Но почему сейчас жить с моими детьми должна чужая тетя, когда у них есть родная мать?»
Молодая женщина говорит, что пыталась убедить бывшего мужа разрешить конфликт мирным путем, сходить вместе на медиацию — процедуру примирения, однако, по ее словам, тот категорически отказывается находить общий язык с экс-супругой.
Куда она только не обращалась за последние месяцы — к президенту, губернатору, в Законодательное собрание Челябинской области, Общественную палату, к уполномоченному по правам человека в России. Отовсюду пока приходят одни отписки. Да, воодушевились журналисты. Причем звонят даже из Москвы. Скандал в семье регионального омбудсмена ставит под сомнение смысл существования подобной должности в России.
В отпуск за свой счет
23 января Челябинский областной суд постановил, что Пелагея и Ермолай Шарпиловы по-прежнему останутся с отцом. Однако время их общения с матерью значительно увеличилось — теперь Мария может видеть своих детей порядка десяти раз в месяц. Заседание проходило в закрытом режиме. После его окончания омбудсмен заявил, что полностью согласен с решением, а мать — что она будет продолжать бороться за свои права на полное возвращение дочки и сына. «Если честно, я не уверена, что не открыла бы дверь, если бы Антон пришел сейчас с желанием поговорить, обсудить наши проблемы честно и открыто… Я не уверена, что все еще не жду его… Хотя нет, если бы он пришел, я позвонила бы своему психологу, потому что устала и не хочу быть больше виноватой в сложившейся ситуации, я знаю, рано или поздно дети вернутся ко мне», — отстаивает свою позицию Мария Шарпилова.
Телефон уполномоченного по правам человека в Челябинской области в данный момент не отвечает. Поэтому взять комментарий у второй стороны оперативно не удалось.
Но когда статья готовилась к публикации, на странице Антона Шарпилова в соцсетях появилась следующая надпись: «Ухожу в отпуск без содержания. Нужно уделить больше времени семье и здоровью. Нужно принимать серьезное решение. Дети и родители — самое главное в жизни».
