Бывший член президиума Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) Михаил Бутов в разговоре с корреспондентом 365NEWS Сергеем Астаховым рассказал о своем решении покинуть ВФЛА, обмане президиума со стороны подавшего в отставку главы федерации Дмитрия Шляхтина, проблемах, с которыми столкнулся вид спорта, и новых угрозах, которые стоит ждать российской легкой атлетике.
Тарасенко полностью поддерживает Шляхтина
— Михаил Яковлевич, в субботу вы сложили с себя полномочия члена президиума ВФЛА. Объясните свое решение?
— Это решение было абсолютно не спонтанным. Я планировал сделать это 12 декабря в силу того, что на протяжении трех лет многократно высказывал несогласие с тем, что делает теперь уже бывший президент ВФЛА, президиум и руководство федерации. Несогласие со стратегией, с отсутствием какой-то целенаправленной деятельности по развитию вида спорта. Это главное. Я много раз писал и говорил об этом. Кому интересно, могут найти в архивах.
Это же касается и ситуации, связанной с различными нарушениями. В свое время это касалось ходоков, когда я предлагал не вывозить команду на Кубок мира после скандала с Виктором Чёгиным. То же и по фальсификации дела Данила Лысенко, когда нам было сказано, что всё хорошо, и никто из членов президиума и сотрудников федерации в этом не замешан, а на самом деле ничего не хорошо. Происходило многократное игнорирование всего того, что я предлагал.
Идея покинуть президиум была давно, но останавливало одно — в свое время почти четверть делегатов конференции федерации проголосовали за меня на выборах президента. Мне говорили, что нужно продолжить работу, чтобы сохранить какие-то разумные вещи. Заявление об уходе я подал в субботу. Решил, что не буду работать с нынешним президиумом.
Юлия Тарасенко, ставшая и.о. главы федерации, полностью поддерживает ушедшего президента во всех вопросах. Таким образом, получил подтверждение, что никаких изменений ждать не стоит.
— Возможно, что на будущих выборах победит кто-то другой. Или федерации в нынешнем виде просто не будет существовать.
— Это уже другой вопрос.
— Не стоило попытаться изменить ситуацию сейчас, уже без Шляхтина?
— Я как пескарь-идеалист еще надеялся, что услышу что-то такое, что поможет изменить мое решение. Но услышал ровно то, что было и ранее — подтверждение слов Дмитрия Анатольевича и восхваление его прошлых «заслуг» со стороны Тарасенко. На что получила от меня резкие возражения. И окончательно понял, что уходить нужно сегодня.
— Так что с Лысенко?
— Там был настоящий обман президиума. Нам сказали, что ни один член президиума и ни один член федерации не был замешан в фальсификациях. Об этом на президиуме было сказано дважды.
— Кто говорил?
— Президент Шляхтин. Оказалось, что всё было не так.
— Мария Ласицкене сказала, что «Шляхтина поменяли на Шляхтина»…
— По смыслу так и есть. Согласен с ней.
Обходными путями мы заниматься любим. И получаем «дело Лысенко»
— Помимо Тарасенко на пост и.о. главы федерации претендовали Юрий Борзаковский и Марина Купцова. Почему они не победили?
— Сложный был вопрос. Я вообще предлагал назначить некоего исполнителя. Понятно, у организации есть какие-то ежедневные хозяйственные функции, такие как уплата налогов, подписание платежек и прочее. Я предлагал назначить исполнительного директора, который этим занимался бы, а не выбирать никого из нынешних вице-президентов. И по ходу заседания мне сказали, что это сделать невозможно юридически. Не уверен.
— У вас была конкретная фамилия или больше в теории?
— Скорее второй вариант. С точки зрения технологии, которая была принята, первого вице-президента у нас не было… Хотя там чего не коснись, ничего нет. Три года у федерации нет генерального секретаря. А ведь это уставная должность! Это нарушение устава, в котором всё прописано! Я когда говорю про это, мне отвечают: «Так вы, наверное, и хотите занять ее». Да не хочу я! Не об этом ведь речь!
— Как так нет генерального секретаря?
— Вот так.
— Отставка Шляхтина оправдана? Некоторые говорят, что он запоздал с решением.
— Оно же было вынужденным для него, потому что есть решение международной федерации. Запрещено спортивным законом занимать должность.
— Мы же знаем, как найти обходные пути.
— Ага, вот этим мы и любим заниматься. А когда ищем обходные пути, то получаем «дело Лысенко».
— Там совсем всё плохо?
— Информации почти нет. Как на пресс-конференции World Athletics (Всемирная легкоатлетическая ассоциация, ранее — IAAF) было обозначено, что есть еще дело против ВФЛА. Я задал вопрос на заседании президиума в субботу об этом, но никто толком не ответил. Может, против юридического лица какое-то дело есть, не знаю.
— Вы с самим Данилом Лысенко общались?
— По-человечески изредка контактирую с ним, вижу его в соцсетях, но у меня нет полномочий, чтобы разбираться в деле.
— Когда будет окончательное решение по российскому атлету?
— Никто этого не знает. Если бы речь шла о пропущенных допинг-тестах, давно бы уже вынесли решение. А поскольку это второе нарушение, нужно время. Говорят, что обработали семь тысяч документов, это огромное количество данных.
Сегодняшняя ситуация в легкой атлетике — дежавю
— Ситуация в легкой атлетике говорит о том, что мы не учимся на своих ошибках?
— Конечно. Не просто не учимся, а продолжаем уверенно их совершать. То одну, то другую.
— И сколько граблей еще лежит на пути?
— Не знаю. Я, к сожалению, исчерпал возможности своих предложений. У меня есть другая работа, связанная, в том числе, с легкоатлетическими соревновательными проектами, это частные проекты. А что касается президиума, то это теперь не ко мне. Я в свое время сделал многое для того, чтобы вызвать огонь на себя.
— Обожглись?
— Почувствовал, что это было бессмысленно. На президиуме, когда заявлял об отставке, сказал, что мне больше всего жаль потраченного времени и сил на то, что вы, как правило, игнорировали. Нужна абсолютно другая форма управления в рамках этой или новой организации. На самом деле, всё это было пройдено и предложено в 2015 году. Для меня сегодняшняя ситуация — дежавю. Четыре года назад было то же самое. Только фамилии другие были и ситуация в российском спорте была не такой тяжелой.
В 2015-м Валентин Балахничев подал в отставку. Исполняющим обязанности стал Вадим Зеличенок. Я оставался генеральным секретарем. Хочется, чтобы кто-то внимательно посмотрел, что мы сделали за девять месяцев того года. Это касается всего: и структуры, и финансов, и соревнований, и любительской легкой атлетики, и образования, и сборной России. Тогда будет понятно, что нужно делать. Я готов об этом рассказать подробно. И по финансам мы тогда не катались как сыр в масле, но поменяли структуру затрат с ориентацией на соревнования, как важнейшего продукта нашей деятельности.
— Последующие годы были не такими?
— Всё упало по содержанию. По финансам понятно, всё усложнилось. Как и везде. Но начатое нами в 2015-м потеряли, а нового ничего не произвели на свет.
Мы всё время пытались телегу впереди лошади везти
— Вы готовы пойти на выборы?
— Вот и вы о персоналиях… В 2016 году на выборах я опубликовал программу практических действий и представил ее всему легкоатлетическому сообществу. У Шляхтина не было ничего, кроме обещаний вернуться в IAAF. Скажу однозначно: у меня всегда будет желание участвовать в реализации тех задач, которые были сформулированы еще в 2015-м.
Понятно, что сейчас они видоизменяются, осовремениваются. Но речь идет не о задачах восстановления, а о задачах развития вида спорта и поддержке тех спортсменов и тренеров, волею судеб оказавшихся в легкой атлетике. Это задача номер один.
Если всё сделаем современно, качественно и интересно, тогда и восстановление ВФЛА придет. А мы всё время пытались телегу впереди лошади везти. Главное, любыми методами восстановить федерацию. А с чем мы восстановимся и с чем придем, про это всё время забываем. Это было много раз. И иной раз получал ответ, что сначала надо восстановиться, а уж потом мы… Вот и наступило «потом», к сожалению.
— Возвели стены без фундамента?
— Даже этого не сделали. Какой-то бумажный домик получился. При этом, если говорить честно, в государстве многое поменялось в антидопинговых делах. Этим нужно было воспользоваться, но не воспользовались.
— Давайте еще раз. Вы готовы возглавить федерацию?
— Преждевременно говорить об этом. На президиуме пытался перевести разговор с персональных вопросов на содержательные. Ничего не получилось. Сказали, что надо назначить, вот и назначили.
— Сами не поддержали решение?
— Наверное, не стоит мне говорить на эту тему.
— Комитет по соответствию WADA рекомендовал исполкому организации признать РУСАДА не соответствующим антидопинговому кодексу. Удар более серьезный, чем раньше? Или это добивание?
— Серьезнейший удар. Это идет шаг за шагом. Но самые серьезные потрясения были в 2015-2016 годах, когда всё было впервые сформулировано. Мало кто понимал, с какими проблемами мы столкнулись. Мне трудно рассуждать о спорте в целом. Лучше я буду говорить о легкой атлетике.
Есть глава РУСАДА Юрий Ганус, который утверждает, что это всё очень серьезно. Министерство спорта говорит, что пока еще не окончательно решено. Наверное, правы и те и другие — серьезно, но не окончательно.
0% на то, что сборная России по легкой атлетике поедет в Токио в полном составе
— В Рио российские легкоатлеты уже выступали индивидуально. Какой процент можете дать, что в Токио поедем в полном составе?
— Ноль. Если говорить о конкретных людях, то дай бог, хоть кто-то. Буду надеяться на это. Дождемся решения WADA и его разъяснений.
— Спортсмены в полной мере будут доверять руководству, если во второй раз подряд пропустят Олимпиаду?
— Мне кажется, что совсем всё плохо. Мы уже дошли до такого состояния, что, думаю, будут приняты некие принципиальные решения, которые будут касаться и тренеров, и спортсменов, и структуры организации. Сегодня мы имеем большое условное «тело», где есть спортсмены, которые участвуют в любительских и профессиональных соревнованиях. Вроде, чисто физически легкая атлетика растет, поскольку в любителях есть заметный прирост, а вот «голова» как раз чахнет и хиреет. И это несоответствие должно разрешиться довольно быстро.
— Рыба гниет с головы, вы об этом?
— Нет-нет, это немного не то. Именно голова в том смысле, что кто-то должен думать и управлять процессом. И это не происходило на протяжении трех лет. Теперь с большими опозданиями и потерями придется это восстанавливать. Это будет продолжительный процесс.
— В России принято, что пока президент страны не вмешается, подвижек не будет. Стоит ли ВФЛА ждать намека от главы государства?
— Мне кажется, что кто-кто, а руководитель страны вмешивался очень активно. Владимир Владимирович объективно реагировал на то, что происходит, давал поручения по восстановлению федерации, чтобы все необходимые шаги были сделаны. Это глобально. А было и частное. Как общение с Машей (Ласицкене), он поддерживал ее. Так что Путин сделал для ВФЛА даже больше, чем надо. Все решения связанные с законами по допингу и так далее. Даже не знаю, что еще нужно сделать со стороны президента.
— Выходит, остаются конкретные люди на конкретных местах, которые где-то недоработали.
— Дело в том, что для того, чтобы это сделать, вынужден повторить, нужно точно сформулировать, как выглядит стратегия и какие целенаправленные шаги надо сделать по ее реализации. Как только это будет сделано и все задействованные в этом люди поймут, что и как будет, то появится какой-то результат. Хороший или плохой, но это будет целенаправленная деятельность.
Пока же мы занимались всё это время только одним: оплачивали счета, пытались необходимые бумаги отправить. Да, изменения фундаментальные были в стране — это законодательство. Надо только посмотреть, как это всё будет выполняться.
С точки зрения повседневной работы в легкой атлетике принципиальных изменений не произошло. Стало только хуже. И я говорю не про допинг. Сколько уже говорят о программе резерва. На словах что-то есть, а на деле ничего.
Если выяснится, что обман был, то Россию исключат из World Athletics
— Уже четыре года как приостановлено членство ВФЛА в международной федерации. Что должно произойти, чтобы вновь иметь свое лицо?
— Если выяснится, что обман был, то федерация будет исключена из World Athletics, и процесс возвращения будет очень сложным. Главное, что придется возвращать, это доверие. Именно доверие мы полностью утратили. К нам со стороны международной организации, да и мы внутри своей страны. Что нужно сделать? Прочитайте мою программу действий, опубликованную в начале лета и направленную для обсуждения и возможного использования всем региональным организациям, всем членам президиума, руководителям Минспорта и ОКР.
— Тогда нужно будет похоронить вид спорта под названием «легкая атлетика».
— Будет долгая и трудная работа. Конечно, для многих это будет личная катастрофа.
— Ведущие спортсмены задумаются о смене спортивного гражданства и могут разбежаться по другим странам?
— Это не так просто сделать атлетам зрелого возраста, там есть свои процедуры. И уверен, что международная федерация будет следить внимательно. А вот молодым будет проще в этом вопросе.
— Кто должен возглавить ВФЛА?
— Не буду называть имен. Если речь идет о том, кого я вижу, то это человек, у которого должна быть четкая и ясная многолетняя программа возрождения легкой атлетики. Это не может произойти быстро, в это я не поверю никогда и никому. Это долгая работа, на которую, что называется, должны благословить. И людям согласиться не так просто, потому что все живут одну жизнь, и ждать много лет сложно. Но другого пути нет.
— Это должен быть выходец из легкой атлетики?
— Если человек любит спорт и готов ему служить, тогда есть шанс. Даже если он замечательный суперменеджер, но для него это всего лишь проект в бизнесе, то ничего не получится. И этому в других видах спорта было масса примеров. В легкой атлетике или рядом с ней такие люди есть.
— Ситуация в российской легкой атлетике отличается от других видов спорта?
— Здесь надо разделять. Если говорить об антидопинговой культуре, то смею предположить, что у нас состояние далеко не самое худшее в силу уже пройденного этапа. А если говорит о виде спорта в целом, то хуже.
Если знаете, был такой советский фильм «Премия». На стройке говорится о всяких проблемах, которые существовали в СССР. И на заседании парткома герою задают вопрос: «Вы что, считаете, что наша стройка хуже? Ведь в стране много таких». Он отвечает, что хуже, потому что то, что можно сделать своими руками, мы делаем существенно хуже, чем можно было сделать. Вот в этом и проблема.
[rssless]
По материалам: rsport.ria.ru
[/rssless]
