Тренер из Санкт-Петербурга Евгений Рукавицын, приведший в конце января к званию чемпиона Европы российского фигуриста Дмитрия Алиева, рассказал в интервью Андрею Симоненко о пути ученика к успеху и поделился некоторыми секретами философии отношения к своему делу.
— Евгений Владимирович, хотел начать с такого вопроса. Мы с вами разговаривали за три недели до чемпионата Европы, и вы сказали: если Алиеву нужна будет «движуха», поедем в Новогорск. Что имели в виду?
— Если бы я увидел у Димы какую-то монотонность в работе, обыденность, если бы я увидел, что ушло голодное состояние до тренировочного процесса, до кайфа в исполнении, когда что-то удается, то понял бы, что нужна «движуха». Это имел в виду. Я не скажу, что в Питере мы немножко зачахли, нет. Но всё же коллегиально вместе с Ольгой (Глинкой) и Валей (Молотовым, хореографами группы) посоветовались и решили, что надо ехать, сменить стандартную обстановку. Новогорск — олимпийская база, там созданы прекрасные условия. И пребывание там заставляет немножко «поджаться».
Я позвонил в Федерацию, где подтвердили возможность, и мы сразу двинулись в путь. Поехали вместе с Макаром Игнатовым (бронзовым призером московского этапа Гран-при). Думаю, в целом мы угадали, решение поехать туда было правильным.
Другое дело, что период работы в Новогорске получился достаточно тяжелым. Не всё удавалось в тренировочном процессе так, как хотелось бы. Были прекрасные тренировки, но были, откровенно говоря, и провальные. Единственное, здорово, что в этих провальных тренировках не было какого-то, я бы сказал, тумана. Было сухое отношение к тому, что если что-то не удалось, то это не повод для расстройств. Повод только для того, чтобы проанализировать произошедшее, может быть, сделать какие-то корректировки в работе. Удавалось сохранять себя в боевом духе. Несмотря на то, что общий КПД за эту неделю был всё же чуть ниже, чем мне бы этого хотелось.
Но, возможно, это сыграло положительную роль, потому что в такие моменты тренируется характер. Когда всё удается и тебе легко, проблем нет. На этой легкости и комфорте можно выиграть старт. Но жизнь такова, что в ней случаются разные моменты. Нельзя на такой легкости провести весь сезон. Часто бывает, что спортсмен признается — на один прыжок столько сил надо потратить… Я смотрю, вроде бы всё правильно, техника никуда не ушла, но такая проблема возникла. И тут встает вопрос, как спортсмен к этому относится. Если начинает хандрить, говорит: елки-палки, две недели назад как орехи щелкал эти прыжки — это одна ситуация. Но если понимает: ничего страшного, это нормально, это естественно, надо немного напрячься, то в этот момент он развивается. И я хочу сказать, что Дима не уходил со льда, пока не выполнял тот или иной план. Провел в этом плане сбор блестяще.
— Макар поехал в Новогорск в качестве спарринг-партнера для Дмитрия?
— Главное, чем я руководствовался — он первый запасной, и я готовил его к чемпионату Европы. Плюс это был естественный спарринг. Макар прекрасно провел этот сбор. Другое дело, что я уже по опыту знаю: когда на человека нет вообще никакого давления, он чувствует себя свободно. А когда все-таки идет подготовка к турниру высокого уровня, и на тебя ложится ответственность…
— На Диму она давила?
— Я понимал, что не без этого. Но никто не акцентировал никакого внимания на этот счет. Мы просто шли и готовились. Где-то было тяжело, но мы возвращались на рельсы и шли дальше. Снижая нагрузки, подводя спортсмена правильно к старту, мы заставляем эту тяжесть уйти.
— Когда-то спарринг-партнером для Алиева был Константин Меньшов. Потом он закончил карьеру. И в одном из интервью вы сказали: возможно, Алиеву спарринг и не нужен. Но сейчас рядом с Дмитрием есть Макар Игнатов, который, как все уже убедились по турнирам первой половины сезона, очень силен. И результаты Алиева тоже идут в гору. Все-таки, получается, спарринг ему нужен?
— Нужен, но всё должно быть в меру. Я строю расписание тренировок таким образом, что в последнее время Дима и Макар катаются в разное время. Но иногда мы делаем совместные тренировки. Несколько таких тренировок в неделю проводим. Мне кажется, это правильно, они подхлестывают друг друга. Но такого, чтобы каждый день они катались вместе, нет.
— На чемпионате Европы у меня создалось впечатление, что вы были абсолютно спокойны за выступление ученика.
— На самом деле, я считаю, что рассуждать на эту тему в категориях «волнуется — не волнуется» слишком поверхностно. Убежден, что нет тренеров, которые не волнуются. Но цепочки тут могут быть две. «Ты волнуешься — тебе страшно выходить — ты не хочешь выходить» — если цепочка такая, то это беда. «Ты волнуешься — ты полон вдохновения и сил — ты хочешь выходить» — вот это цепочка, на мой взгляд, правильная. Но обе эти цепочки начинаются с волнения.
Ну и самое главное — и это не громкие слова — ты обязан верить в спортсмена. Если не веришь, зачем ты тогда приехал? Как поется в одной песне — в нашей команде трусам не место.
— Идеальный вариант, когда эта позитивная последовательность работает одновременно у спортсмена и тренера, которые сами связаны невидимой цепочкой?
— Абсолютно. Очень много на эту тему всего сказано, что спортсмену всё передается, но это действительно так. Команда спортсмена — это одно целое. Все должны быть устремлены в одном направлении. Кто-то один дрожит — это слабое звено, а слабых звеньев быть здесь не должно.
— Дима сказал, что одна из важнейших составляющих его успеха — то, что он изменил свое отношение к спорту и жизни в правильную сторону. С вашей точки зрения, в чем это изменение?
— Одно из самых важных слов в наших рабочих беседах — анализ. А что такое анализ? Процесс, с помощью которого ты познаешь и понимаешь что-либо. Тот путь приводит тебя к одному результату, этот путь — к другому, и так далее. Когда твой мозг постоянно мыслит на эту тему, мне кажется, ты развиваешься. В этом и кроется ответ. Изменение же не происходит одномоментно: раз, молния ударила, и человек другим стал. Нет. Это действительно, по большому счету, самопознание. Ты получаешь удовольствие от того, что ты что-то понял и принял. Ты стал интереснее, умнее, сильнее. Этот процесс должен быть постоянный.
— И никогда не должен заканчиваться.
— По большому счету, да. Другое дело, что есть некие платформы, на которых ты бросаешь якорь. Идешь по жизни, идешь и на базе своих знаний создаешь эту платформу. Это не просто ступеньки, а нечто шире. Заякорился, постоял на ней и осознал, что тот анализ, который я проводил — может месяц, может год, может два дня — привел меня сюда. Я на этой платформе уверенно стою. Но это не значит, что процесс закончен. Ты идешь дальше, но если вдруг у тебя есть какие-то проблемы — что-то сделал не так, что-то сбилось — то ты не упадешь. Тебя удержит якорь, и ты вернешься на эту платформу. С мыслью: да, что-то пошло не так, но я опять на комфортном месте, где я уверен в себе. Идешь снова дальше — и в итоге находишь ту самую новую платформу, еще более широкую, мощную, на которой ты снова бросишь якорь. Так ты и идешь по жизни, становясь сильнее и мудрее.
— В какой момент Алиев встал на ту платформу, на которой находится сейчас?
— Думаю, это произошло во время летней подготовки. Это было очевидно. Было видно, что ему сам процесс доставлял в то время удовольствие. Иногда надо находиться в таком, я бы сказал, трансе — когда ты просто получаешь удовольствие от того, что делаешь. И опять-таки, повторюсь: если что-то не получается, то осознание того, что ты искренне этот процесс любишь, тебе поможет. Потому что ты понимаешь: в этом процессе есть разные моменты. Ты упал — и всё равно получил удовольствие. Не от того, что отбил себе задницу, а от мысли: я понял, чего не хватило, сейчас пойду и сделаю.
Очень важно сохранять позитивное мышление. Понятно, что у человека меняется настроение, но глобально надо любить свою профессию, свое дело — фигурное катание. Да, в этом деле присутствуют падения на жопу. Присутствуют сомнения: только что ты чувствовал, что хочешь кататься под эту музыку, а через три дня и тренеру сказать неудобно, как она противна. Но это всё аспекты профессии, которую ты изначально любишь. Масса взлетов и падений, смены настроений. Тренер поругал, ты надулся, потом подумал — елки-палки, я взрослый мужик, вот беда — тренер поругал! Вот этот океан действий и эмоций ты принимаешь с удовольствием. Если ты к этому так относишься, то по жизни тебе идется легко.
***
— Такой вопрос часто задают спортсменам, я задам вам, тренеру. Можете сравнить по эмоциям золото Алиева на чемпионате Европы в Граце с предыдущими достижениями ваших учеников — например, золотом чемпионата России Константина Меньшова, его же бронзой чемпионата Европы 2014 года или серебром европейского первенства 2018 года Димы?
— Сравнивать эти вещи очень и очень сложно. Даже выигрыш чемпионата России в конце декабря и чемпионата Европы в конце января с одним и тем же спортсменом, с промежутком всего в месяц — это и то абсолютно разные эмоции.
Нынешний успех Димы отличается, прежде всего, тем, что это один из редких случаев, когда всё шло достаточно гладко. Я не отказываюсь ни от одного из своих предыдущих слов относительно того, что если бы были шероховатости, я бы всё равно относился к происходящему с доверием. Но в этот раз практически шероховатостей не было. Я говорю о времени нахождения в самом Граце. От первой тренировки до последней позы в произвольной программе. Как по нотам. Все тренировки Дима провел практически блестяще. Да, вновь тот же парадокс, но если что-то не получалось, то прямо хорошо, что не получилось. Не было абсолютной уверенности, которая могла бы, может быть, привести к расслаблению. А было столько, сколько нужно. Абсолютная готовность психоэмоционального и физического состояния. А те срывы на тренировках, которые были, мгновенно возвращали его в фокус. И в конце — фейерверк.
— Дима рассказал, что вы поблагодарили его словами «Спасибо, сынок».
— Конечно, у меня к нему особое отношение. Поэтому эта победа была счастьем — ну каким еще эпитетом я могу назвать это состояние? Когда ученик выиграл не со средним прокатом, не в полбалла, а прямо получил кайф. И в короткой программе, и в произвольной. Да, за этим стояла огромная борьба, огромный стресс. Но всё равно это было в кайф. С легким сердцем, с легкой душой.
— Он назвал эту победу искренней.
— Согласен с ним полностью. Что касается остальных фейерверков, которые в моей тренерской жизни были, я испытывал другие эмоции. Я был счастлив, была радость от успеха. Но сейчас было чувство логичного завершения процесса, который здесь происходил.
— А первый самый фейерверк помните?
— Золото чемпионата России 2011 года с Костей Меньшовым. Это был первый значимый успех.
— Вы сильно изменились с того времени?
— Очень сильно. В первую очередь, в отношении того, о чем мы говорили ранее в интервью — слова «анализ». Много всего я за это время проанализировал. Много своих ступенек и платформ я нашел, сформировал. Безусловно, тот я и нынешний я — два разных человека. Но скажу вот что: это здорово, когда у тебя есть такие спортсмены, с которыми ты идешь свой путь по жизни интересно. Мне многие говорят: вот, Дима у тебя такой сложный… Я отвечаю: так это же здорово! Да, он очень восприимчивый, вторая сторона медали есть, но это классно — работать с таким учеником.
— Собственно, у каждого материала — тренеры ведь часто применяют к спортсменам это понятие — есть свои характеристики, свои особенности.
— Да, и мы приходим к тому, что все в этой профессии люди творческие, и все спортсмены на этом уровне особенные. И что касается Димы, его творческая, очень вникающая, очень размышляющая, глубокая натура позволяет добиться любых высот без ограничений. У него нет никаких пределов. Он внутри любого действия видит глубину. Да, в этом есть побочный эффект, что иногда он не может справиться со своими эмоциями. Но этот побочный эффект уходит на второй план, потому что эта главная сторона настолько крута и интересна…
Я вообще скажу так: человек, рассуждая, думая, говоря, либо к себе располагает, либо в себя влюбляет, либо где-то находится так, около. И это никакая не игра. Не поступки ради того, чтобы со мной, например, больше работали. Нет, это истина. Он действительно интересный, действительно глубокий. Человек, в работе с которым, даже если у него что-то идет не так, у тебя никаких сомнений не возникает, что что-то может глобально не получиться. Были падения, провалы, но у нас, команды, которая с Димой работает, никогда не возникало сомнений или паники. Если что-то шло не так, то это был повод быстренько найти причину и вернуться на тот путь, который ведет к победам. Молодой человек живет, радуется, расстраивается, ошибается — это нормально. И мы к этому относились как к естественному процессу, который в любом случае приведет его к Олимпу.
— Говоря о команде, я вспоминаю один наш довольно давний разговор, в котором вы говорили, что ставите целью создать коллектив единомышленников, который работал бы как часы. Удалось ли это сделать?
— На 100% удалось. Каждый день надо убирать какие-то шероховатости, которые всё равно есть, и это, опять-таки, нормально. Но этот организм нашей команды абсолютно здоровый. Он живет и в глобальном плане хорошо развивается.
— Что вы подразумеваете под шероховатостями?
— Мы продолжаем брать в команду людей. За кого-то я счастлив, что они в команду попали. Какие-то люди в итоге не прижились — причем они сами поняли, что у них не получается вписаться в коллектив. Но основной костяк, я считаю, очень хороший. Это, безусловно, Ольга Глинка, Валентин Молотов, тренер по ОФП Андрей Борисович Лущиков, это тренеры Галина Валентиновна Кашина, Рома Усатов. С этого года в нашей команде Маша Артемьева (в недавнем прошлом фигуристка). Это Сергей Виноградов — наш новый массажист, великолепный, интересный человек, подающий правильные мужские примеры. На самом деле с нами работает еще много людей, но костяк я назвал.
— Вы однажды сказали, что ваша главная цель в тренерской работе — достичь успеха в мужском одиночном катании. Победа Алиева в Граце является этим успехом?
— Это только шаг. Ступень. В каждом нашем разговоре внутри команды чемпионат Европы рассматривался как этап, трамплин. Только в этом контексте. И Дима это очень-очень хорошо понимает.
— Следующий логичный шаг — чемпионат мира в Монреале, до него чуть больше месяца. Вы поставите перед Дмитрием цель еще прочнее закрепиться на нынешней платформе и с нее штурмовать следующую вершину, или, возможно, за этот период вы попробуете с ним перескочить на более высокую платформу? Я имею в виду, допустим, усложнение контента программ.
— Я думаю, сейчас мы останемся на нынешней платформе и будем стартовать с этой базы. Не думаю, что сейчас было бы правильно что-то усложнять. В короткой программе усложнять, в общем-то, практически нечего. В произвольной программе, безусловно, можно было бы. Но программа в нынешнем виде более чем конкурентоспособна. Поэтому сейчас не будем забрасывать якорь куда-либо выше. Нынешняя платформа крепкая, еще достаточно свежая. Нужно так же, как и к чемпионату Европы, правильно подготовить себя физически. Работу над ошибками провести. Также должен быть небольшой отдых. Вся подготовка будет спланирована тщательнейшим образом.
