Те, кто застал 1970-80-е годы, наверняка помнит, с каким трудом приходилось в это время доставать те или иные продукты. То, что ещё несколько лет назад можно было купить в магазине или ларьке, теперь становилось дефицитным товаром. Причём в каждом регионе они были своими.
«В обычных книжных такое не достанешь»
В Ярославской области ближе к 80-м начали исчезать сахар, перловка, рыба, пряники, зубные щётки и вёдра. Примерно в тот же период в Пензенской области были проблемы с детской одеждой, а в Сахалинской ощущался недостаток телевизоров и радиоприёмников. Жители разных областей слали друг другу посылки, обмениваясь нужными товарами, либо отправлялись туда, где достать необходимую вещь или продукт было проще.
В Узбекистане и Таджикистане на полках пылились книги на русском языке, а в Москве за ними выстраивались огромные очереди.
«Был специальный распределитель – «Книжная экспедиция». Это учреждение снабжало партийных работников теми книгами, которых в обычных книжных было не достать. Каждый год «Экспедиция» печатала брошюру со списком книг. Отец мужа работал в Госкомиздате, и у него была возможность покупать редкие книги. Так у нас дома появились и собрание сочинений Мопассана, и Майн Рид в шести томах, и Библиотека мировой литературы для детей», — рассказала жительница Москвы Елена.
«Топала домой с гречкой, как лузер»
Супруг Елены работал в издательстве «Художественная литература». Продовольственные заказы он не брал, так как нашёл способ получить дефицитные продукты иным путём. Будучи знакомым с директором универмага «Первомайский», он приносил ей книги, а взамен брал наборы продуктов. Благодаря такой схеме дома периодически появлялись сырокопчёная колбаса, мандарины, конфеты «Ассорти» или индийский чай.
Продовольственные заказы или продуктовые наборы некоторым советским служащим выдавали на работе к праздникам (майские, 7 ноября или Новый год). Они представляли собой перечень продуктов, многие из которых были дефицитными. Получали наборы не бесплатно – за них приходилось отдать от 30 рублей и выше. Иногда доходило и до 70 рублей, что составляло более трети от средней зарплаты.
Несмотря на то, что граждане сами платили деньги за заказы, их получение воспринималось как подарок. Однако такой «праздничный подарок» мог достаться не всем. Бывали случаи, когда сотрудников было больше, чем наборов. Приходилось договариваться между собой. Особо ценные продукты разыгрывались в лотерее.
«Как-то у нас в коллегии вышло, что мне и ещё одному сотруднику надо было разделить между собой банку икры и пачку гречки. Тут все закричали: «Ну, икру – это ему, у него жена прибавления ждёт». Это было всем известно, и общество посчитало вопрос решённым. Но никто не знал: я ведь тоже тогда ребёнка ждала, просто ещё никому об этом не говорила. Так обидно стало – но не будешь же кричать: «А я тоже!» Хотя до сих пор помню, как хотелось икры, а я топала домой с этой гречкой, как лузер какой-то…» — вспоминала адвокат из Москвы.
Что входило в продуктовый набор
В продовольственный заказ стоимостью 30 рублей могли входить:
- Сырокопчёная колбаса (1 палка);
- Кофе растворимый (2 банки);
- Индийский чай (2 пачки);
- Сгущённое молоко (5 банок);
- Шпроты (1 банка);
- Печень минтая (1 банка);
- Сардины импортные в масле (1 банка);
- Сыр российский (500 г);
- Конфеты (1 коробка);
- Майонез (2 банки).
Самым дорогим из всего перечня были кофе и колбаса (по 6 рублей за штуку), затем шли конфеты и сгущёнка с чаем. В нагрузку к этим продуктам могли добавить те, которые и без набора можно было приобрести в магазинах, но их мало кто брал: перловка, берёзовый сок или переспевшие яблоки.
В зависимости от региона, организации и должности сотрудника наборы могли различаться. И чем солиднее был заказ, тем опаснее было идти с ним до дома – продукты могли просто вырвать из рук «моталки».
«Тут я понял, что меня будут грабить»
«В конце 80-х дефицитом стало уже все, за бутылку водки и банку тушёнки могли запросто убить. Понятно, что праздничные заказы приобрели особую ценность. Вот в то время со мной и произошла история.
Я работал тогда младшим научным сотрудником в Академии медицинских наук СССР. К Новому году нам выдали заказы. Всё, что там было, уже точно не вспомню, но, кажется, была бутылка «Советского шампанского», шпроты, банка лосося, кусок сырокопчёной колбасы, китайская тушёнка «Великая стена», ну и ещё что-то.
Уходил я с работы поздно и, когда собрался домой, мне достался последний драный пакет с заказом, у которого к тому же сразу оторвались ручки. Пришлось нести добычу в охапке.
В метро я заметил, что на мои торчащие из дырок в полиэтилене сокровища внимательно смотрят два щуплых пацана весьма приезжей наружности. Я сделал вид, что выхожу, и в последний момент остался в вагоне. Они рванули к двери, но затем вернулись. И тут я понял, что меня будут грабить.
В то время в Москву наезжали «моталки». Добирались до столицы, как получится, подростки 13-17 лет, собирались группами и обычно уже впотьмах, а зимой темнеет рано, неслись по улице, выхватывая из рук прохожих сумки, портфели, сшибали с ног, срывали шапки, дублёнки, а тех, кто пытался сопротивляться, быстро и жестоко избивали и неслись дальше, а затем растворялись во дворах. В условленном месте «моталка» собиралась снова, и всё повторялось. Когда добычи казалось достаточно, возвращались домой.
Было поздно и темно, я вышел из метро на своей станции, они последовали за мной. С одним я, наверное, справился бы, но их было двое, а у меня руки заняты заказом, к тому же тогда у пацанов были в ходу заточки, и пырнуть могли запросто. И разговаривать бы не стали: как только отойду от света, тут же и нападут.
Дом мой стоит совсем рядом с метро – только дорогу перейти. Вижу, к остановке подходит автобус, мне он не нужен, но я бегу, как будто пытаюсь успеть. Они за мной. Я вскакиваю в автобус – и тут же к передней двери, они вскакивают в заднюю, и когда двери начинают закрываться, я вываливаюсь наружу. Банки, бутылка, колбаса летят за мной в снег. Автобус отходит, я пихаю под куртку всё, что удаётся собрать с дороги, и ухожу в свои дворы», — поделился историей Пётр из Москвы.
